Старейший Таллиннский православный приход церкви Святителя Николая Мирликийского Чудотворца ведёт своё начало с древнего торгового двора, основанного русскими купцами в Таллине (тогда, естественно, даже ещё не в Ревеле, а в Колывани) в начале прошлого тысячелетия. Точную дату появления на этом берегу русских купцов установить невозможно. Русская историческая традиция обычно ссылается в этом вопросе на деяния сына Владимира I Святого – Ярослава Мудрого, который в 1030 г. «сходил» в Ливонию, основал там город Юрьев (Тарту), а в Риге и Колывани церкви и дворы поставил.
С 1420-ых годов церковь Святого Николая находится на своем теперешнем месте-на улице Вене. В тот период улица ещё называлась Монастырской, но после реформации в XVI веке, когда доминиканский монастырь прекратил своё существование, за улицей, благодаря торговому двору и церкви, закрепилось название Вене (Русская).
Летописи не сохранили подробностей, но по косвенным свидетельствам можно предположить, что во время реформации вместе с католическими храмами была разграблена и церковь Святителя Николая. В 1542 г. церковь была временно превращена в городской лазарет. Храм был закрыт и в годы Ливонской войны (1557-1582). Возобновлённый после этой войны Никольский храм ещё долгое время терпел нужду во всём. Тем ценнее был дар Бориса Годунова — большой серебряный подсвечник, полученный в 1599 г. Со временем часть царского подарка была утрачена, а до наших дней сохранилась, переделанная в лампаду, основная часть с дарственной надписью.
В период смутного времени в начале 17 века торговля зачахла настолько, что храм и помещения торгового двора открывались только по прибытии в город русских купцов. В остальное время ключи от храма находились в городской ратуше. Без постоянного ухода состояние храма ухудшалось, эпизодически производившиеся мелкие починки ужн не могли спасти разрушающееся здание, и в 1660 г. новгородский купец Пётр Николаев заключил с таллинским ратманом Михаилом Паульсеном договор о большом ремонте. Бедственное положение древнего купеческого храма в Ревеле не могло оставить равнодушной верховную власть.
В 1686 г. по приказу молодых царей Петра Алексеевича и Иоанна Алексеевича для церкви святителя Николая был изготовлен новый иконостас. Два года спустя, 1-ого мая 1688 г. состоялось освящение обновлённого храма. К этому торжественному событию цари Пётр и Иоанн пожаловали храму напрестольный крест. В годы Северной войны (1700-1721) Никольская церковь была вновь закрыта, в ней был устроен лазарет.
После взятия города русскими войсками церковь была вновь открыта и стала обычным приходским храмом. В 1719 г. Пётр I пожертвовал ей икону Святого Николая. После окончания Северной войны российские поселенцы обживали в основном пригороды и предпочитали молиться в новых храмах. Старая церковь на улице Вене становилась тесной, здание, несмотря на перестройки, оставалось, по-видимому, достаточно ветхим и прихожане Никольской церкви уходили в другие храмы. Императрица Екатерина II, посетившая Ревель в 1764 г., обещала оказать помощь из государственных средств. Действительно, какое-то время из Эстляндской Казённой Палаты ежегодно отпускались незначительные средства на ремонт храма, но их было явно мало.
С периодом правления Екатерины II связано важное событие, оставившее след в истории Никольской церкви. С 1767 г. в Ревеле под именем Андрей Враль по распоряжению императрицы содержался лишённый сана и осуждённый Синодом митрополит Ярославский и Ростовский Арсений Мацеевич (1696-1772). Выступивший против секуляризации, то есть против лишения духовенства права распоряжаться вотчинами, митрополит Арсений первоначально содержался в Николо-Корельском монастыре, но там не смирился и был сослан в строгое заточение в Ревель.
Место ссылки было вполне объяснимо: тогда рядом находилось самая страшная каторга европейской части России-строительство Балтийского порта (Палдиски). Важного узника оставили в городе и заточили в башне ворот Харью. Арсений Мацеевич скончался в заточении в 1772 г. и был погребен в Никольской церкви. На юбилейном Архиерейском Соборе Русской православной Церкви в 2000 г. митрополит ростовский и ярославский Арсений был канонизирован, причислен к лику священномучеников.
В 1796 г. прихожане Никольской церкви обратились к митрополиту Санкт-Петербургскому и Новгородскому Гавриилу с прошением о том, что «… Николаевская церковь, построенная в дивнейшие лета, пришла в чрезвычайную ветхость, так что во время дождей великая происходит течь, и частые починки не помогают, да и к поправлению совсем неспособна, и потому объявленные священно служители и церковный староста положили намерение просить благословения Его Высокопреосвященства о дозволении перестройки нового храма».
Очевидно, какие-то ремонтные работы были все-таки выполнены сразу. Ведь в том же году храм получил новый колокол. Тем не менее, общее состояние здания оставалось в конце XVIII века по-прежнему плачевным.
Первым со смелой инициативой, не ограничиваться ремонтом, а добиваться строительства нового церковного здания выступил староста Никольской церкви – ревельский купец Парфений Чесноев. Во время визита в Ревель императора Александра I в мае 1804 года Н.П.Чесноев обратился к нему с просьбой помочь строительству нового храма. Государь отнесся к прошению благосклонно, но начавшаяся далее чиновничья волокита закончилась сообщением о неудобстве оказания пособия на строительство от казны. В тот период политическая обстановка не располагала казну к особой щедрости — Россия непрерывно вела войны.
Тем не менее, в том же году архитектор Л.Руска подготовил проект постройки в Ревеле нового храма Святителя Николая. Храм представлял собой решенную в государственном, то есть классицистическом стиле постройку. Монументальный с выразительным фасадным декором новый каменный храм должен был стать первым купольным зданием в городе. Новый храм предполагался двухэтажный, с галереями и западной колокольней. В этом же году составленный в Петербурге проект был высочайше одобрен.
Автор проекта-швейцарец на российской службе Луиджи (Алоизий Иванович) Руска, родившийся в 1758 году, известен как большой мастер архитектуры русского классицизма. Он участвовал в перестройке Таврического, Стрельненского, Аничкого дворцов, в одной только Санкт-Петербургской губернии по его проектам в 1810 году были построены 262 дома.
В 1805 году генерал-губернатор Эстляндии граф Ф. Буксгевден отозвался о присланном к нему на заключение проекте строительства православной церкви. Но в виду отсутствия средств и невозможности реализации монументального проекта настоятель со старостой обратились к Санкт-Петербургскому митрополиту Амвросию, который после этого доносил Эстляндскому губернатору, что церковь «…по ветхости кровли, рассевшихся стен свода и сгнивших деревянных накатов, отчего в дождливое время бывает течь, совсем сделалась опасной к священнодействию, так что и прихожане по сей опасности совсем почти в нее не ходят…». Это сообщение стало поводом для очередного освидетельствования храма.
Назначенный магистратом архитектор Иоганн Браун 5 июня 1814 года осмотрел постройку и вынес следующее заключение: «1) можно без опасения продолжать Богослужения во храме, 2) можно исправить ее починкою, 3) прикосновенное ко храму церковное строение неспособно к починке и следовало бы оное снести».
Мнения о дальнейших действиях разделились. Конец спорам положил переведенный в Никольскую церковь из Преображенского Собора новый настоятель о. Иоанн Недешев. Молодой, талантливый и энергичный священнослужитель за два года служения в Ревеле снискал себе доброе имя. Авторитет о. Иоанна подтверждало назначение его местным Благочинным и председателем Ревельского Духовного Правления. Убедившись в том, что на строительство нового большого храма казённые средства в должном обьёме не выделят, он нашёл приемлемый вариант, который в конце концов позволил бы приступить к работам по возобновлению храма.
Пересчитанная по его предложению смета оказалась вполовину дешевле, однако, к единому мнению прийти опять не смогли. В 1818 г. Губернский архитектор Иоанн Даниэль (Давид) Бантельман и городской архитектор И.Ф.Г.Шаттен провели очередное освидетельствование храма, где среди прочих повреждений перечислили опасные трещины, гнилой потолок, ветхость пристройки и кровельной черепицы.
И.Д.Бантельман составил новый проект. В 1819 и 1820 годах прошения, сметы и проект вновь были представлены на согласование Санкт-Петербургской Духовной Консистории. К концу года последовал долгожданный Указ о разрешении на перестройку храма. Случилось то, о чём мечтали шестнадцать лет все члены прихода и клир. По данным на 1819 г. В приходе Никольского храма состояло 37 дворов, из них мужского пола 254, женского 232, всего 486 душ, что для Ревеля того времени было совсем не мало.
В мае 1821 г. Все примыкавшие к церкви пристройки были разобраны, осталось только само церковное здание. Получив возможность расширить постройку на восток, организаторы во главе с о. Иоанном решились просить у города уступить землю к северу от храма. На этом месте находилась не большая не застроенная площадь, примерно в границах теперешнего церковного участка.
Теперь город вошёл в положение прихода и, учитывая то, что строительные работы уже начались, согласился на расширение участка. В столице проект Никольского храма, сходный в общих чертах с высочайше утверждённым первым проектом 1804 г., был признан «надлежащим исполнению». Весь остаток лета 1821 г. Продолжалась расчистка места под новый храм.
25 июня 1822 г. в присутствии почётных горожан, гражданского и военного начальства состоялось закладка нового здания. Строительные работы велись без проволочек и уже 3 декабря 1823 г., воздвигнутый на месте старой церкви ,южный придел нового храма был торжественно освящен во имя Успения Богоматери. Церковная летопись объясняет освящение придела во имя Успения Богородицы тем, что последняя литургия в старом храме перед разборкой была отслужена именно в день Успения Божией Матери.
Собранных на постройку средств оказалось недостаточно,и внутренняя отделка нового храма затянулась. До полного окончания работ службы велись в приделе Успения Богоматери, а в праздничные дни, когда придел не вмещал всех молящихся, прихожане молились под строительными лесами по всему недостроенному храму.
Из-за ограниченности в средствах пришлось частично сохранить дарованный в 1686 г. царями Петром и Иоанном старый высокий иконостас. Большую часть этого иконостаса и царские врата строители установили в приделе Успения Богородицы. Весь старый иконостас в одном приделе не поместился, поэтому часть икон позднее была установлена и в иконостасе северного придела Новый иконостас главного престола был выполнен по проекту профессора архитектуры, академика А.И. Мельникова, занятого в это время на перестройке фасадов ревельского Преображенского Собора.
Строгий, крашеный под белый мрамор с золочеными деталями, одноярусный иконостас был выполнен в духе классицизма. Его центральная часть над царскими вратами была решена в форме своеобразного фронтона, увенчанного высоким распятием с коленопреклоненными ангелами по бокам. Позолоченные, сквозной резьбы царские врата украшала двойная икона Благовещенья Богородицы и лики евангелистов – копии с работ В.Л.Боровиковского, выполненных для Казанского Собора Санкт-Петербурга.
К концу лета 1827 года внутренние отделочные работы закончились, и 14 августа при большом стечении народа состоялось торжественное освящение церкви. Завершилась двадцатитрехлетняя история строительства нового храма.
Церковь Святителя и Чудотворца Николая Мирликийского на улице Вене – первое в городе купольное здание, построенное в строгом соответствии с архитектурой классицизма. Наличие у нового храма двух угловых колоколен позволило современникам говорить о близости его архитектуры с Троицким Собором Александро-Невского монастыря в Санкт-Петербурге (архитектор И.Е.Старов, 1790).
Во внутреннем пространстве крестово-купольного храма важную роль играют четыре опорных столба-пилона, расположенные по углам подкупольного четверика. Они связаны между собой мощными полуциркульными арками и парусами свода, который переходит в высокий прорезанный окнами подкупольный барабан. Своды, арки и колонны были расписаны имитирующими гипсовую лепнину розетками и разными украшениями. Следы этих первоначальных росписей обнаружены и зафиксированы в ходе последнего ремонта на хорах.
Росписи были и на своде купола, где по имеющему разбегающиеся от центра дуги голубому фону помещалось изображение Святого Духа. Паруса свода, как и в настоящее время, были украшены изображениями евангелистов. Простенки над южным и северным входами, позднее заложенными, были заполнены фресками с сюжетами Страстей Господних: вход в Иерусалим и несение креста.
Позднейшие многочисленные ремонты существенно исказили внутреннее убранство храма. Уже в 1876 году расписанные под мрамор стены перекрасили голубой масляной краской.
В целом последующие годы не сильно изменили облик Никольской церкви. Фасады сохранились практически без изменений, была только заложена дверь северного входа. С обеих сторон у храма были высажены деревья, а территория окружена капитальной оградой. В 1875 году деревянную ограду заменили на ажурную чугунную решетку. Из внутренних перемен самой крупной явилась, пожалуй, замена иконостаса главного придела.
Сначала, в 1886 году, была заменена нижняя часть иконостаса северного придела. В 1893 году стараниями щедрой жертвовательницы, прихожанки храма купеческой вдовы Пелагеи Басаргиной вместо стильного, строгого классицистического иконостаса, был установлен резной золоченый иконостас в неорусском стиле, сохраняющийся в церкви и по сей день. В 1909 году в Никольском храме было проведено электричество.
В конце XIX века к сохранившимся от старого храма колоколам XVII и XVIII века добавился еще один – самый большой колокол. В память о чудесном спасении императора в железнодорожном крушении у станции Борки в 1888 году, все та же П.Басаргина пожертвовала специально отлитый для Никольской церкви 202-пудовый колокол.
Обо всех важнейших событиях истории нашего прихода с древнейших времен до конца XIX века повествует рукописное «Описание Православной церкви Святителя и Чудтворца Николая Мирликийского в городе Ревеле», составленное протоиереем Николаем Цветиковым в 1896 году.
В годы фашистской оккупации колокола Никольской церкви были сброшены с колоколен, но вывезти и переплавить их фашисты не успели.
В конце XIX -начале XX века Никольской церкви принадлежала домовая церковь Святой мученицы Евгении в срочной тюрьме, находившейся на Тартуском шоссе. В это же время к Никольской церкви была приписана и каменная часовня Святого Александра Невского на Русском рынке(теперь площадь Виру). Около этой часовни долгие годы на Крещение совершалось главное городское водосвятие. В 1922 году часовня была снесена.
Приход Никольской церкви также владел каменным жилым домом, который находился на месте южного крыла здания Дома офицеров(РКЦ), и училищем на Большой Арефьевской улице (теперь улица Иманта).
Большие перемены претерпел интерьер храма в последние десять лет. Так, в период с 1990 по 1998 год в барабане и алтарных окнах храма были установлены витражи работы таллиннского мастера Андрея Лобанова, ученика Долорес Хофманн. Учитывая, что крепостная стена и соседние дома в большую часть дня заслоняют храм от прямого солнечного света, выполненные специально для Никольской церкви витражи создают необходимую игру света и цвета, органически дополняющую внутреннее убранство храма.
Департамент памятников культуры Таллинской городской управы поддержал и финансировал ремонт фасадов. После окончания реставрации фасадов храма с 2000 года ведется поэтапная реставрация внутренних помещений.
Несмотря на неоднократные ремонты и перекраски, в ходе работ удалось обнаружить остатки первоначальных росписей, а при реставрации деревянного барьера на хорах была обнаружена вырезанная строителями дата – «1842». Следовательно, строительные работы в храме продолжались и спустя годы после освящения. Не исключено, что до этого деревянного барьера на хорах находилось временное ограждение.
Уже несколько лет художник Н.И. Кормашов, крупнейший в Эстонии специалист по реставрации икон, ведет работы по первичной профилактике и реставрации церковных икон, и в первую очередь – икон так называемого Петровского иконостаса. Ждет своего времени и, конечно, средств трудоемкая работа по расчистке закрашенных в 20-е годы XIX века оригинальных иконостасных росписей.
